«В троллейбусе опасно ездить в грозу. Когда выходишь, спрыгивай двумя ногами — как парашютист. А если в метро упал на пути, не паникуй. Главное, — не паникуй.
Спокойно посмотри на большие часы — если поезда уже нет больше двух минут… ты Труп! Шутка.
Беги по направлению к часам и забегай внутрь тоннеля. А если поезд уже сзади, — выкинь сумку наверх и ложись на пути — в яму посередине. Слышать ты после этого уже не сможешь, но тебя хоть не разрежет. Не лезь только наверх, даже если тебе кричат, чтобы лез, — под платформой очень сильное напряжение — тебя просто сожжёт..»
...А потом была женщина с ослепительно белою кожей, разорвавшая ночь невесомостью сказанных фраз: был до этого день, пустотою наполненный, прожит, но зато облачённый в потёртый на лацканах фрак.
...А потом была ночь, безразмерностью сжавшая тело, и ласкающий шёпот упавшей на плечи звезды: на заре петухи прокричали, но как‑то несмело, а волна уносила ступней уходящих следы.
...А потом круговерть череды ускользающих будней, я вдогонку за тенью кидался, молитвы шепча: и представить не мог, что мне так без тебя будет трудно, недописанных строк выгребая золу по ночам.
...А потом.., а потом.., разве это для вечности важно? Прокричу тебе вслед, — может ты оглянёшься на миг. Назовёшь, всё что было, моей бестолковою блажью. Я закончу строку всеобъемлющим словом: “Аминь!..”
0
