Кач пускается во все тяжкие, во всевозможные дуэты и эксперименты. То манифест Пепперштейна с венецианского биеналле переведет, то с торговцем «мохнатым золотом» запишется. О чем это говорит? Уж не об истощающемся ли творческом потенциале?? Не знаю. Сергей говорил: «Если „Елочные игрушки“ приблизятся по творческой энергии к Пепперштейну, то я дам обет молчания.» Не знаю, откуда такой потенциал в господине Листермане, если уж творческий союз с ним оказался интересней альянса с «игрушками». Хотя, с первого звука становится понятно, что альянс этот не творческий, а скорее рекламный. По крайней мере, в двух треках легко заметить унылые самоповторы. Я говорю о «Тёлках» и «Виринее Колчак». В «Тёлках» используется тот же метод подачи, что и в песне «Москва сосёт, Питер решает» с дебютника, а «Виринея» — это очередная история по типу биографии Беллы Борзых или Мамонова. Только если Белла — женщина волевая и суровая, и история у нее боевая и по‑настоящему интересная, то в «Виринее» нет ничего, кроме листермановского пиара, скучной порнушки и прогрессирующей религиозности Сергея. Эта же религиозность всплывает и в песне «Путин может». В общем, всё кажется скучнее, преснее и занудней, чем на предыдущих альбомах раба божьего Сергия. И по Минаеву с Литвиной проехался как‑то незлобно, и о семейных ценностях заговорил. Однозначно удалась только песня «Деньги». Может быть, «Москва‑Куршавель» неплоха, но без картавящего и матерящегося Листермана она точно была бы лучше. Оценка: 6/10, дружите лучше с Пепперштейном, мистер Кач.
+12
