−1
большая тёрка
Тёрка в тагах
Большая Тёрка / Мысли / Личная лента 19alex56 /
19alex56
Жизнь – сама по себе...
Мы не рабы.
Мы не рабыРабы не мы. Это повторяли вслед за букварём из поколения в поколение. И, что самое главное, - верили. Верили искренне.
Оказалось – неправда. Оказалось – ложь.
Но повторять продолжают. Как? Какие рабы? На немецких мерседесах ездим, гаванские сигары раскуриваем американскими стодолларовыми, девок трахаем с картинки “Девушка у ручья”…
В самом деле, благосостояние рабского сословия во всём мире росло неуклонно, умножаясь вместе с человечеством.
Американские рабы жили лучше римских – можно сказать, припеваючи. По крайней мере, потому, что римский блюз до нас не дошёл. Но оставались при этом невольниками, как оставались ими русские крепостные, несмотря на процветание среди них искусств и ремёсел, которые мы помним по лесковскому “Левше”.
Римлянин мог убить или изувечить своего раба, никого не спрашиваясь, а руский помещик лесковской эпохи пошёл бы за это под суд. Это называется прогрессом, эволюцией и еще парой дюжин красивых слов, однако к вопросу «рабы ли мы?» не имеет ни малейшего отношения. «Убийство нынче не модно, – как недавно заметил один расстрига от российской политики, – модно общение с животными и Найоми Кемпбел».
Дочь подсказывает мне, что в третьем томе «Истории упадка и падения Римской империи» Гиббон упоминает раба, принёсшего господину холодный напиток вместо прохладного и за провинность казнённого. Английская секретарша, надевшая нательный крестик вместо, например, репродукции «Черепа» Дамиена Хэрста в миниатюре, будет не казнена, а всего лишь уволена, но разве жестокость наказания отличает крепостного от вольноотпущенника?
The truth will set you free, – обещают англичане, – истина освобождает. Может, это и так, но сначала она расстраивает.
Были ли рабовладельцы свободны? Этот вопрос в этих заметках меня нисколько не занимает. Я размышляю не о свободе духа, а свободе буквальной, о свободе не в гегельянском, парадоксальном и выспренном смысле, а свободе тела человека, которое, увы, состоит в значительной мере из его мозга.
Рабовладелец древности, как и руский или американский крепостник XIX века, мог указать на раба и воскликнуть: «Это – раб. А я – не раб. Следовательно, я свободен.» Современному человеку, возомнившему себя свободным, указать не на что. Его машина, возможно, дороже других, его университет престижней, его жена лучше одета, но вывод, который он делает из этих сопоставлений, изумителен в своей наивности. Он заключает, что все на свете свободны.
«Мы располагаем информацией, – заявляют мои противники в споре, – а рабам она никогда прежде в истории не была столь доступна». Увы, - это заколдованный круг. Чтобы производить информацию, нужно быть свободным, а несвободные производители информации, которой располагают её ещё более несвободные потребители, в старину назывались халтурщиками, мошенниками, плагиаторами, борзописцами, пошляками.
Галилей производил информацию. Джон Стюарт Милль производил информацию. А. А. Блок производил информацию. Кто производит информацию, которой полнится интернет? Я знаю, кто. Мои университетские однокашники, говоря обобщенно, мальчики и девочки, списывавшие свои сочинения из той пульсирующей плеромы вселенской пошлости, которая несколько десятилетий спустя формализировалась и конкретизировалась в «мировую паутину». Оттуда списывали сочинения и «мы-не-рабы» моего советского детства, из неё списывали сочинения и «рабы-не-мы» советского детства моего отца. Интернет существовал всегда, только раньше он назывался общим местом, хрестоматийным зевком, дремучей пошлостью.
Я не знаю человека, который был бы свободен сегодня, как был свободен Блок. Как только он увидел, что стал несвободен, - он умер. Так поступает абсолютно свободный человек – в просторечии, «гений». Ему не нужны верёвка или револьвер, чтобы покончить с ощущением неволи.
Я не упоминаю Пастернака, Мандельштама, Цветаеву и прочих гениев того времени. Они были слишком молоды в 17 году, чтобы понять что случилось, и поэтому продолжали жить, подобно закованному в кандалы кучерявому Чубчику: «А я Сибири не боюся, Сибирь ведь тоже русская земля…» Впрочем, кто в переносном, творческом смысле, кто в прямом, но в неволе и они протянули недолго.
А сегодня? Вот ответ, выражающий официальную позицию рабского сословия, члены которого в наше время выполняют условную роль рабовладельцев, на вопрос «Как относиться к талантливым людям?” Отвечает Олег Дерипаска: - «Очень просто. Сразу и навсегда купить. Либо, если сделка не состоялась – уничтожить».
«Да, но мы свободны передвигаться физически»,- артачатся мои оппоненты. Конечно. Мир сузился со времён Римской империи. Вы думаете, раб римского владельца мечтал съездить в Дакию на отдых? Или что русскому крепостному пришла бы в голову мысль прокатиться в Лондон на летнюю выставку Королевской академии художеств? Подобная идея, кстати сказать, не приходила в голову даже русским живописцам конца XIX века, знавшим западную живопись в основном по чёрно-белым репродукциям в иллюстрированных журналах. Именно поэтому русская живопись эпохи так безнадежно провинциальна, скучна и бесцветна.
Полагать, что способность купить авиабилет и получить туристическую визу – значимая мера свободы в XXI веке, так же абсурдно, как утверждать, что в XIX веке русский крепостной или американский раб были свободны, потому что им не возбранялось посещать церковь. Факт, что покупать авиабилеты на международные рейсы запрещалось нашим отцам и дедам, как запрещалось им и ходить в церковь, доказывает лишь то, что порой рабам живется лучше, а порой хуже.
Кстати, за десятилетие с 1943 г. до своей смерти в 1953 г. Сталин открыл около 50.000 Православных храмов, большую часть которых его непосредственные преемники вновь закрыли. Не хотите ли сделать из этого вывод, что русские Православные христиане не были рабами при Сталине, однако стали рабами при Хрущёве? Или что они были рабами при Хрущёве, а теперь, наконец, обрели свободу?
По сравнению с современностью, и патриции, и плебеи древности были ограничены в одном – в возможности безнаказанно врать. Так, плебей не мог выдавать себя за патриция, а патриций – за императора, не рискуя при этом жизнью. A «Be What you Want to Be,» будь всем, чем вздумается – девиз современного общества, его мантра и панацея. Проститутка хочет стать психиатром? Пожалуйста. Мужчина хочет превратиться в женщину? Милости просим, можно и в манекенщицу. Актер хочет заняться политикой? Да хоть в президенты!
Позвольте, но с каких это пор свободы нахальства, шарлатанства и лжи – значимые гражданские свободы? Разве отсутствие в обществе препонов самозванцам, обманщикам и врунам доказывает, что его члены – не рабы, а, напротив, свободные граждане? Может, они просто возомнили себя свободными, как возомнили они себя психиатрами и политиками, писателями и композиторами, остряками и красавцами? А если они только и делают, как порой кажется, что скандируют лозунги о собственной свободе, которые прозвучали бы как великодержавное бахвальство в советских учебниках истории для старших классов, так это они просто врут.
«Но если все нынче рабы, – торжествуют мои оппоненты в споре,– то мы и в самом деле свободны, ибо нет на свете ни господ, ни холопов. Всё в нашем восприятии познается в сравнении, в первую очередь - Свобода.»
Очередная ложь. Жизнь не познаётся в сравнении со смертью.
Жизнь – сама по себе...
- 11 комментариев
