- Ясно.
- Ясно. Человек думает-думает и наконец принимает решение. Сто раз подряд он может выкидывать из головы это желание, но наступает день, когда он решается сделать то, что хочет, и он это делает. Вот это и есть мерзость.
- Но он не должен бы ее делать, эту мерзость, правда?
- Нет. Но слушай внимательно. Поскольку мы не железные, мы - живые люди, то оставаться чистыми - не основная наша задача. Наши желания - вот самое главное, что у нас есть в жизни, и невозможно постоянно отказываться от них. Получается, что иногда стоит не спать всю ночь из-за сжигающего нас желания. Мы делаем мерзости, но всегда за них платим. И вот это как раз и есть самое главное: когда приходит время платить, надо с достоинством встретить его, не пытаясь избежать расплаты. Только это важно.
Пент немного подумал. - А сколько их можно сделать?
- Чего?
- Мерзостей.
- Не слишком много, если все-таки хочешь спать по ночам.
- Десять?
- Может быть, меньше. Если это настоящие мерзости, - немного меньше.
- Пять?
- Ну, скажем, две... не больше...
- Две?
- Две.
Пент слез со стула. Он прошелся немного по комнате, обдумывая все сказанное. Потом открыл дверь, вышел на веранду и сел на ступеньки у входа. Достал из кармана пиджака сиреневую тетрадку - потертую, скомканную. Очень аккуратно открыл ее. Вытащил из кармана огрызок карандаша, и крикнул в открытую дверь:
- Что идет после «два семь девять»?
Пекиш склонился над газетой. Он даже не поднял головы. - «Два восемь ноль».
- Спасибо.
- Не за что.
Высунув язык, Пент медленно вывел: "280. Мерзости - пара за всю жизнь". Подумал немного. И добавил: "Потом за них расплачиваются". Перечитал. Все в порядке. Закрыл тетрадку и сунул ее в карман.
+11
